Чего лишается Беларусь, когда власти отправляют в колонию за политику тех, кто помогал людям

Недавно стало известно, что в Беларуси осудили на три года лишения свободы координатора поисково-спасательного отряда «Ангел» Максима Федоровича. Мужчина присоединился к «Ангелу» в 2017-м, во время масштабных поисков Максима Мархалюка, которые тогда объединили многих беларусов.

Правозащитники сообщили о приговоре Федоровичу 5 декабря, в День волонтера. Напомню, что ПСО «Ангел» оказывает помощь на безвозмездной основе и существует за счет пожертвований неравнодушных людей.

В этот же день в Минске чествовали «лучших волонтеров года». Пока сидит Максим Федорович. Пока сидит Марфа Рабкова. Это и есть сегодняшняя Беларусь: страна, которая официально благодарит волонтеров и одновременно делает все, чтобы их стало меньше.

Максим называл поиск пропавших людей делом своей жизни и признавался, что ради этого ему порой приходилось жертвовать общением с семьей и друзьями. Как минимум ближайшие три года он не сможет этим заниматься.

Если открыть соцсети «Ангела», видно, что посты появляются почти ежедневно — каждый день беларусы нуждаются в помощи тех, кто ищет людей. Но теперь из этой цепочки помощи убрали еще одного человека. Власти решили, что человеку, который не смог пройти мимо несправедливой войны (по информации правозащитников, Федоровича обвиняли в передаче данных в «Беларускі Гаюн») место в тюрьме, а не среди тех, кто спасает жизни людей.

А поиски — подождут. Как и многие, кому сегодня нужна помощь и поддержка. Подождут люди с ВИЧ, права которых в Беларуси сейчас практически некому отстаивать, женщины, которые страдают от домашнего насилия и которым не хватает шелтеров, пожилые и дети, которые оказались в уязвимом положении. Все эти процессы всегда держались на конкретных людях.

Я четыре года волонтерила в Беларуси. Наша небольшая команда помогала детям, которые оказались в трудной ситуации. Мы собирали вещи, подарки, ставили спектакли, придумывали игры и помогали с домашним заданием детям во многих учреждениях. После 2020-го команде стало тяжелее пробиваться в госучреждения, а часть волонтеров подверглась преследованиям и была вынуждена уехать из страны.

От знакомых из сектора периодически доносится: «Туда уже никто не ездит», «Вот там детям не хватает вещей», «Коллеги закрыли свои курсы из-за преследования организаторов».

Увы, но в таких историях ожидание измеряется не часами и не годами, а судьбами. Иногда — жизнями. И когда я вижу очередной приговор человеку, который помогал, понимаю, какой это удар по процессам, которые держатся на людях, и по тем, кто каждый день зависит от этой помощи.