Пастухов: «Есть подозрение, что Трамп был бы в принципе не против, если бы Путин растормошил Европу»

— Как по мне, визит Трампа в Лондон выявил жесткую асимметрию в понимании целей войны в Украине, преследуемых Европой, выступающей в этом конфликте, выражаясь юридическим языком, «третьим лицом с самостоятельными требованиями», и США, которые, похоже, выражаясь тем же языком, являются в нем «третьим лицом без самостоятельных требований», — пишет профессор Университетского колледжа Лондона Владимир Пастухов.

При этом следует учитывать то обстоятельство, что Великобритания является более репрезентативным представителем европейского подхода, чем любая другая страна континентальной Европы. В случае Великобритании на общую озабоченность европейцев «русской угрозой» накладывается длящееся столетиями состязание двух достаточно изолированных и стоящих особняком (пусть и по разным причинам) частей Европы за влияние на ее «материнскую плату».

В чем выражается эта асимметрия?

Цель Европы состоит в нанесении России поражения в этой войне и в наказании России как государства-агрессора с целью недопущения в дальнейшем прецедента «силового» разрешения территориальных споров и в целом блокирования «внешнего» вмешательства со стороны России во «внутриевропейские» дела.

В связи с этим Европа в значительной своей части заинтересована в продолжении войны вплоть до достижения этого результата или просто – в продолжении войны настолько, насколько возможно.

Соединенные Штаты в течение длительного времени не только придерживались аналогичных взглядов на цели в этой войны, но и находились на лидирующих позициях среди тех, кто вкладывался в их достижение. Но с приходом в Белый дом администрации Трампа произошла переоценка ценностей, и в первую очередь изменились представления США о главном стратегическом противнике и в некоторой мере – о стратегическом союзнике.

Россия перестала быть главным врагом, а Европа – главным другом. Соответствующим образом поменялись и представления о целях войны в Украине.

У США исчезла (или существенно ослабла) необходимость добиваться стратегического ослабления России (поскольку они перестали считать ее главным конкурентом), и одновременно исчезла (или существенно ослабла) потребность способствовать благополучию Европы, в том числе обеспечивая ее безопасность.

Это открыло путь концепции в духе «real politics», предусматривающей возможность пусть и временного, но раздела зон влияния в Европе между США и Россией, видимой частью которой должен был бы стать (по аляскинскому сценарию) раздел Украины.

Иными словами, если раньше Европа стремилась достичь своих целей войны за счет США, то теперь США стремятся достичь своих целей за счет Европы. Трампу не нужно поражение России как самоцель, и тем более он не собирается это делать в интересах Европы.

Более того, у меня есть подозрение, что Трамп был бы в принципе не против, если бы Путин растормошил Европу, – парадоксальным образом оба они в принципе предпочли бы вести диалог не со Стармером, а с Фараджем или Робинсоном.

Но вовсе не обязательно, что конечный результат Трампу на самом деле понравится.